- Фильм получился более-менее крепким, безусловно, благодаря тому, что в его основу положено художественное произведение, основанное на документах и рассказанное в научно-популярном жанре, — роман-исследование «Долгота: Правдивая история одинокого гения, решившего величайшую проблему своего времени» («Longitude: The True Story of a Lone Genius Who Solved the Greatest Scientific Problem of His Time», 1995), автор которого — американка Дава Собель (Dava Sobel, 1947 г. р.), написавшая также и книгу о Галилее, вернее, две: «Дочь Галилея: Исторические мемуары о науке, вере и любви» («Galileo's Daughter: A Historical Memoir of Science, Faith, and Love», 1999/2000) (см., например, отзыв Александра Тарасова «Дочка в нагрузку») и «Письма отцу (Письма монастырской сестры Мария Целесты своему отцу Галилео)» («Letters to Father: Suor Maria Celeste to Galileo, 1623-1633», 2001). Тем не менее, «Долгота» — единственно известная книга Давы Собел, ставшая бестселлером. Кстати, роман-исследование «Долгота» был заказным — написан после очередного крупного симпозиума по долготе в Гарвардском университете (Harvard University) на грант Национальной ассоциации коллекционеров часов (National Association of Watch and Clock Collectors, NAWCC);
- О Руперте Гулде в издательстве Оксфордского университета (Oxford University Press) в 2006 году вышла написанная сотрудником Гринвичской обсерватории (Royal Greenwich Observatory, RGO) Джонатаном Бетсом (Jonathan Betts) 464-страничная биография-исследование «Реставрированное время: хронометры Харрисона и Руперт Гулд — человек, который знал о них почти всё» («Time Restored: The Harrison Timekeepers and R.T. Gould, the Man Who Knew (Almost) Everything»).

- Британская академия (2001 г.): Награда «BAFTA TV Award» в 5 категориях: Лучший актёр (Майкл Гэмбон), Лучший драматический сериал (Чарльз Старридж, Селвин Робертс), Лучшая музыка к телефильму (Джеффри Бергон) и др.; также номинировался на эту же награду в 5 категориях: Лучший дизайн костюмов (Ширли Рассел), Лучший монтаж (Питер Колсон), Лучший макияж и причёски, Лучший звук, Лучшие визуальные эффекты и графический дизайн;
- Banff Television Festival (2000 г.): Награда «Banff Rockie Award» в категории «Лучший мини-сериал»;
- Broadcasting Press Guild Awards (2001 г.): Награда «Broadcasting Press Guild Award» в категории «Лучшая драма».

«Изобретать значит жить»:
За три часа «Долготы» перед нами проходит 35 лет жизни Джона Харрисона, плотника и механика из Ланкашира, который, увлекаясь созданием точных часов и прослышав о большой премии Королевского общества за решение проблемы долготы, решил построить морской хронометр. Поскольку, зная точное время на борту корабля, уже вполне можно было определять долготу судна. Казалось бы, всего то и нужно было, что усовершенствовать механические часы, известные уже несколько столетий, так, чтобы они не боялись морской качки и температурных колебаний, однако это решение казалось многим неочевидным и даже невозможным. Хотя уже первый хронометр, сконструированный Харрисоном и испытанный им лично по пути в Лиссабон, дал удовлетворительные результаты, они были недостаточны для взятия премии. Последовали второй, третий и четвертый экземпляры, долгая борьба с королевскими астрономами, полагавшими, что только наблюдение за Луной позволит высчитывать долготу судна, путешествие сына на Ямайку, вмешательство короля, свидетельство самого Джеймса Кука об удачном применении хронометра, чтобы заслуги Харрисона увенчались… половиной обещанной премии.

За 35 лет неутомимый изобретатель сконструировал 5 экземпляров хронометров, один другого совершеннее и точнее. Он не таил секретов — по его чертежам другие часовщики смогли изготовить часы еще лучше и проще. Он принес на алтарь науки всю свою жизнь, половину жизни своего сына (после смерти отца сорокалетний Уильям больше ни к каким часам не притрагивался), все свои сбережения и премии… Оправдана ли была столь непримиримая схватка со временем? И откуда брались у него силы? Ведь он не был близко знаком ни с моряками, которыми прежде всего нужен был этот прибор, ни с учеными, которые весьма уютно чувствовали себя в богатых залах Королевского общества, там, где неуютнее себя чувствовал этот плотник-самоучка… Он был один — наедине с шестеренками и противовесами, спиралями и пружинами, маятниками и механизмами — один и счастлив.

История не закончилась безоговорочным хэппи-эндом, какими балует нас кинематограф. За два года до своей смерти Харрисон получил таки награду всей жизни от английского парламента, добившись признания своей подвижнической деятельности и изобретательского таланта. Однако в это время во Франции Пьер Леруа уже изобрел более совершенный хронометр, основанный на свободном ходе, который и лежит в основе всех современных морских хронометров. Иными словами, увы не Харрисона поминают добрым словом все моряки, когда определяют точную долготу своего местоположения и, тем самым, избегают роковых ошибок и прочего. Но так ли уж важно это для нашего героя? Для всего человечества он остается одним из эталонов чистого изобретателя, вопреки судьбе, времени и лишениям делающего то, что возносит его над всем этим.